Факт отказа фрахтователя от договора морской перевозки перед началом рейса дает фрахтовщику основание требовать уплаты отступного без представления доказательств, что он понес убытки, и независимо от того, в какой стадии находилась подготовка к отправке судна.
Решение Государственной Арбитражной Комиссии ПНР от 17 сентября 1958 г.
(Panstwo i Prawo, 1959, № 8/9, str. 497—498)
По договору фрахтования, датированному 5 января 1957 г., Внешнеторговое объединение должно было предоставить в сентябре -декабре 1957 г. 30 тыс. т угля для перевозки на судне, принадлежащем судоходному предприятию А. Однако в июле фрахтователь уведомил судовладельца, что из-за отказа заграничного контрагента от договора на поставку угля он не может выполнить свое обязательство по предоставлению груза. Поскольку договор фрахтования регулировался германским правом, судоходное предприятие А потребовало в соответствии со ст. 580 ГТУ отступного в размере половины обусловленной в чартере провозной платы (в сумме 252 тыс. злотых).
В связи с возникшим между сторонами спором дело было передано в Окружную Арбитражную Комиссию.
Окружная Арбитражная Комиссия вынесла решение в пользу фрахтовщика. Это решение было обжаловано фрахтователем в Государственную Арбитражную Комиссию.
Возражая судовладельцу, фрахтователь ссылался на то, что он не обязан платить половину провозной платы, так как его отказ от договора перевозки вызван расторжением договора поставки заграничным импортером угля в связи с изменением положения на рынке, понижение спроса на уголь, что предусмотрено соответствующей оговоркой в чартере. Однако ГАК указала, что ссылка ответчика на чартер неубедительна, ибо оговорка говорит о чрезвычайных обстоятельствах и непреодолимых препятствиях (any unavoidable accidents and hindrances beyond their control), чем не может являться отказ заграничного контрагента от договора поставки угля. В данном случае налицо коммерческий риск ответчика, который мог
предвидеть отрицательные последствия расторжения договора перевозки и фактически предвидел их, ввиду того, что это следует из представленного ответчиком договора с заграничным контрагентом (от 12 декабря 1956 г.), заграничный контрагент обязался в п. 10 гарантировать риск по договору морской перевозки (de garantir au vendeur le risque d’affretement). Равным образом было признано неосновательным и утверждение ответчика, что фрахтовщик в случае
отказа фрахтователя от договора может требовать уплаты отступного только в случае окончания приготовлений к отправке судна, т. е. когда рейс может быть начат немедленно. В зависимости от того, наступил ли этот отказ до начала рейса или в процессе его, по смыслу § 580 Германского Торгового Уложения, фрахтовщик может требовать либо половины оговоренной провозной платы (§ 580), либо всей провозной платы и прочих платежей (§ 582). Факт отказа фрахтователя от договора перед началом рейса (независимо от состояния подготовки к отправке судна) дает фрахтовщику основание требовать уплаты отступного, не доказывая того, что им понесены убытки. Это решение Окружной Арбитражной Комиссии было подтверждено и Государственной Арбитражной Комиссией.
Договор фрахтования прекращается без возмещения сторонами связанных с этим убытков, если до отхода судна вступает в силу запрещение торговли со страной, где находится порт погрузки или порт назначения.
Коммерческий Трибунал в Нарбонне от 26 октября 1936 г. по иску Boix с. Boutte et Cie.
(DMF, 1937, № 1, р. 15)
Между ответчиком, заинтересованным в доставке из итальянского порта Чивитавеккья во французский порт Ла-Нувель груза бочарной клепки (насыпью), и истцом—собственником судна 18 ноября 1935 г. был подписан чартер на рейс. На следующий день стало известно о присоединении Франции к международным экономическим санкциям, примененным к Италии в связи с ее агрессией против Эфиопии. Фрахтователь сообщил судовладельцу о невозможности выполнения договора, однако тот не принял доводов контрагента и потребовал возмещения убытков и упущенной выгоды.
Суд отказал в иске на основании статьи 276 Торгового Кодекса Франции, предусматривающей расторжение договора без возмещения убытков в случае запрета торговли. Суд указал, что экономические санкции представляют собой разновидность “fait du prince” (действие государя, правителя), что является по смыслу указанной статьи форс-мажорным обстоятельством.
Фрахтователи вправе, без возмещения судовладельцу убытков, расторгнуть договор до
наступления даты канцеллинга, если нет оснований ожидать, что судно будет подано к этой дате.
(LI. L. R, 1970, v. 2, р. 43-45)
25 мая 1965 г. истцы отфрахтовали судно «Михалис Ангелис» ответчикам на условиях чартера «Дженкон». В чартере предусматривалось, что судно «находится в данный момент в плавании и должно быть готово к погрузке приблизительно 1 июля 1965 г.». Кроме того, чартер содержал следующие условия:
1. Судно прибудет к безопасному причалу по выбору фрахтователей в порт Хайфон и примет полный груз в 9500 метрических тонн апатита навалом, а затем последует в один из портов с этим грузом по выбору фрахтователей—Гамбург, Росток или Щецин — и там выгрузит его.
2. Если судно не будет готово к погрузке (независимо от того, будет ли оно у причала или нет) до 20 июля 1965 г. или в этот день, фрахтователи могут расторгнуть договор, объявив об этом, если потребуется, по крайней мере, за 48 ч до ожидаемого прибытия судна в порт погрузки.
В июле 1965 г. какие-то обстоятельства воспрепятствовали перевозке апатита по железной дороге от шахт к Хайфону, и 17 июля фрахтователи информировали истцов, что они расторгли чартер ввиду форс-мажорных обстоятельств. Судовладельцы восприняли это сообщение как отказ от договора, вследствие чего предъявили в арбитраже иск о возмещении убытков.
Арбитры признали, что:
1) на 25 мая 1965 г. судовладельцы не могли предполагать, что судно сможет прийти в Хайфон «около 1 июля 1965 г.»;
2) если бы судно прибыло в Хайфон, фрахтователи, несомненно, расторгли бы чартер, так как судно прибыло бы с опозданием;
3) разница между прибылью, которую получили бы судовладельцы, если бы рейс из Хайфона был выполнен, и прибылью от выполнения другого реально возможного, но менее выгодного рейса могла бы составить в среднем 4000 ф. ст.
Исходя из этого, арбитры вынесли альтернативное решение. Если фрахтователи имели право расторгнуть чартер 17 июля 1965 г., судовладельцам должны быть возмещены только номинальные убытки; если же они не имели такого права — судовладельцам причитается возмещение в размере 4000 ф. ст.
Высокий Суд, рассматривавший это переданное ему арбитрами дело в форме “special case”, решил:
1) если фрахтователи имели право расторгнуть чартер, то их ссылка на форс-мажорное обстоятельство вместо ссылки на неготовность судна к назначенной дате не имеет значения;
2) фраза «которое (судно) должно прибыть для погрузки» в чартере являлась не существенным, а простым условием, и ответчики не имели права расторгнуть чартер на том основании, что был нарушен срок подачи судна;
3) следовательно, имело место досрочное расторжение договора ответчиками 17 июля 1965 г., и судовладельцы восприняли отказ как прекращение договора;
4) договор был расторгнут, однако несоответствие требованиям закона состояло в отказе от договора ранее даты, когда еще можно было бы требовать исполнения договора, если бы не было преждевременного расторжения. Отсюда вытекает необходимость определения размера убытков;
5) для определения размера убытков следует сопоставить прибыль, которую получили бы судовладельцы от выполнения данного рейса, с прибылью от любого другого реально возможного, но менее выгодного рейса;
6) следовательно, истцы имеют право на возмещение убытков в размере 4000 ф. ст.
Это решение было обжаловано фрахтователями в Апелляционный Суд, который, рассматривая вопрос о праве фрахтователей на досрочное расторжение договора 17 июля, установил:
1) условие чартера — “expected ready to load” — «ожидаемое прибытие для погрузки» было существенным условием, и фрахтователи имели право канцеллировать чартер 17 июля на том основании, что истцы нарушили это условие;
2) один из судей в особом мнении указал, что ответчики не имели права канцеллировать чартер до 20 июля, так как расторжение договора могло быть осуществлено только с наступлением этой даты;
3) если фрахтователи и расторгли договор, судовладельцы не понесли никакого ущерба, так как первые, вне всякого сомнения, канцеллировали бы его 20 июля.
По указанным основаниям Апелляционный Суд жалобу фрахтователей удовлетворил.
